Суверенитет республики: реальность и закон

Вопрос о том, обладают ли республики в составе Российской Федерации государственным суверенитетом, не является праздным. От определенного решения этого вопроса в федеральном и региональном конституционном законодательстве зависит стабильность в обществе и государстве, направление, принципы и формы развития федеративных отношений в России.

Несмотря на однозначное решение в Конституции Российской Федерации вопроса о единстве государственного суверенитета Российской Федерации, данный принцип не соблюдается на иных уровнях власти. Камень преткновения - жизнеспособность идеи суверенитета республик.

После принятия Конституции РФ 1993 года большинство республик не стали спешить с отменой деклараций о государственном суверенитете. Некоторые из республик, например Башкортостан, Бурятия, в своих новых конституциях, принятых уже после вступления в силу федеральной Конституции, вновь определили себя суверенными государствами.

Государственный суверенитет республик признается и в договорах, заключаемых между республиками. Так, в преамбуле договора о дружбе и сотрудничестве между Чувашской Республикой и республикой Башкортостан от 24 мая 1994 года указывается на взаимное признание государственного суверенитета обеих сторон. Подписанный в Уфе 18 августа 1994 года договор о дружбе и сотрудничестве между Республикой Башкортостан и Республикой Абхазия констатирует их государственный суверенитет. Таким образом, Башкортостан как бы берет на себя право Российской Федерации на признание другого суверенного государства.

Отказ от признания основ конституционного строя и принципов федеративного устройства России и создание собственной модели отличает в первую очередь конституционное законодательство Татарстана и Башкортостана.

Действующие конституции этих республик закрепляют, по сути, конфедеративный способ связей. Республика рассматривается как суверенное государство, строящее свои отношения с Федерацией путем делегирования ей предметов ведения и полномочий на основе договора. Договору с федеральными органами государственной власти отдается приоритет перед федеральными законами и Конституцией России.

Представляется, что позиция по данному вопросу должна основываться на ст. 4 Конституции Российской Федерации, определившей верховенство федеральных законов как одно из основных свойств государственного суверенитета Российской Федерации. Это подразумевает приоритет федеральных законов и Конституции РФ над договором и означает, что основной формой разграничения предметов ведения и полномочий должен быть признан федеральный закон, в то время как договор необходимо рассматривать в качестве дополнительной к федеральному закону формы правового регулирования.

Представляется важным обозначить тенденции развития договорных форм регулирования, подрывающие государственный суверенитет Российской Федерации. Среди них следует выделить, прежде всего, практику использования договора в качестве формы отказа от конституционно закрепленной на федеральном уровне концепции единого и неделимого государственного суверенитета Российской Федерации и осуществления попытки проведения идей государственного суверенитета составных частей Федерации.

Тенденция отхода от конституционно закрепленного требования единого и неделимого государственного суверенитета Российской Федерации наиболее ярко обозначена первыми тремя договорами, заключенными в 1994 году с Татарстаном, Башкортостаном и Кабардино-Балкарией. И по форме, и по содержанию данные договоры выходят за пределы договорного регулирования, определенные ст. 11 Конституции Российской Федерации, и устанавливают фактически конфедеративный способ связи.

Сторонами данных договоров обозначены не органы государственной власти, а Российская Федерация и субъект Российской Федерации. Название договоров - "О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий" - вводит неизвестное действующей Конституции России понятие "делегирование". При определении федеративных отношений, сложившихся в России, данный термин является неуместным. О делегировании друг другу полномочий может идти речь лишь при формировании федерации как союза, объединяющего ранее суверенные государства.

В современный период в конституционном регулировании государственного суверенитета Российской Федерации сложилось противоречие между признанием в Конституции РФ концепции единого и неделимого государственного суверенитета России и практикой ее отрицания в нормах конституционного (уставного) и текущего законодательного регулирования субъектов Российской Федерации, а также отдельными двусторонними договорами о разграничении предметов ведения и полномочий, заключенными между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов.

Такая ситуация в немалой степени обусловлена "живучестью" теории государственного суверенитета республик в составе Российской Федерации. Вряд ли следует считать данную теорию конструктивной, так как ее дальнейшее воплощение в правовых актах, вступающих в противоречие с федеральной конституцией, будет все более усиливать дезинтеграционные процессы в российской государственно-правовой системе, способствовать дальнейшей конфедерализации в системе разделения власти по вертикали в ущерб задачам становления России как федеративного государства.