1 Солнцев н. А. О морфологии природного географического ландшафта // Вопросы географии. 1949. № 16. С. 65. '

чение при исследовании взаимоотношений между ПТК и человеком вместе с продуктами его труда. Любое поселение, отрасль хозяйства или инженерное сооружение, возникнув, непременно вступает во взаимодействие с природным комплексом, но само возникновение объектов этого рода, в отличие, например, от почвы или растительного соо еловых или лиственничных лесов в Сахаре или мангровых зарослебщества, никоим образом не вытекает с необходимостью из данного природного комплекса, и точно так же последний возникает и функционирует вне какой бы то ни было связи с деятельностью человека.

Невозможно представить себе, скажем, появленией в тайге, и не случайно мы говорим о фитоиндикаторах природного комплекса (таким же индикатором могут быть и формы рельефа — термокарстовые впадины, овраги, барханы, башенный карст и т. п.). Но никому не пришло бы в голову «выводить» появление, например, Череповецкого металлургического комбината из климата, рельефа или почв Молого-Шекснинской равнины или рассматривать Ленинград как индикатор ландшафта Приневской низменности. Всякое творение человеческих рук образует вместе с природным блоком систему особого рода (существует понятие о природно-технических, или геотехнических, системах), но о комплексе в этом случае говорить вряд ли было бы правильно.

Таким образом, ПТК следует рассматривать как систему особого класса, высокого уровня организации, со сложной структурой и отношениями взаимной обусловленности между компонентами, подчиненными общим закономерностям. Такую систему правомерно именовать геосистемой, этим термином подчеркивается принадлежность физико-географических объектов к универсальной категории систем и в то же время их видовое отличие, т. е. то, что эти системы географические. Вместе с тем понятие «геосистема» не противоречит «географическому комплексу», или «природному территориальному комплексу», последние даже точнее выражают специфику изучаемых нашей наукой объектов, но менее подходят для общенаучной системной терминологии и создают, как уже отмечалось, некоторые терминологические неудобства '.

Географам следует принять на вооружение «системный язык», поскольку он приобретает общенаучное значение и тем самым создает более широкие возможности для общения с представителями других наук и для активного участия в развитии самой теории систем. Освоение некоторых принципов, подходов и научного аппарата общей теории систем имеет существенное значение для ландшафтоведения, помогает осмыслить некоторые важные понятия, которые до сих пор имели чисто интуитивный характер, заставляет обратить внимание на изучение таких свойств геосистем, которые

К сожалению, в нарушение принципа уважения приоритета, т. е. сохранения за термином его первоначального смысла, заложенного автором, многие географы стали использовать термин «геосистема» в разных значениях, в том числе и применительно к социально-экономическим системам (например «геосистема» город — окружающие сельские пункты), чем внесли в науку ненужную терминологическую путаницу.

ранее выпадали из поля зрения ландшафтоведов (например целостность, упорядоченность, организованность, функционирование, поведение и др.).

Системный подход должен быть применен не только к объектам ландшафтоведческого исследования, но и к построению самой теории геосистем. Научная теория — это система представлений, а не набор отдельных, мало связанных между собой понятий. Очень часто ландшафтоведы выдвигают те или иные идеи, понятия, термины вне связи с уже существующими идеями, понятиями и терминами, не задумываясь о том, как они «впишутся» в общую систему. Нередко, казалось бы, интересные идеи виснут в воздухе или не выдерживают проверки временем именно потому, что они с самого начала не были осмыслены как элементы целостной системы знаний, связанные многими нитями с другими элементами, с теорией геосистем в целом. Если мы, допустим, поставили задачу определить сущность динамики ландшафта, то необходимо, чтобы это понятие было увязано с такими понятиями, как развитие, структура, функционирование, поведение, состояние и др.; предлагая ввести какую-либо новую таксономическую ступень систематики НТК, необходимо, чтобы она не противоречила уже установленным категориям и гармонически вписалась бы в иерархический ряд, охватывающий все геосистемы сверху донизу.

Основные понятия учения о геосистемах. Содержание и задачи ландшафтоведения. Выделяя геосистемы как качественно особый уровень организации земной природы, следует сразу же сказать, что в рамках общего понятия «геосистема» существует своя внутренняя иерархия, свои структурные уровни — от относительно более простых к более сложным. К геосистемам мы относим и верховой болотный массив, и Припятское Полесье, и Таежную зону, и, наконец, всю географическую оболочку. Ясно, что это образования разного порядка, или ранга, хотя всем им присущи некоторые общие признаки, позволяющие считать их геосистемами. Установление иерархических отношений, естественной соподчиненности в огромном многообразии геосистем составляет одну из важных задач ландшафтоведения, которой отведено значительное место в этой книге.

Прежде чем приступить к обзору основных понятий, относящихся к свойствам геосистем, необходимо различать три главных уровня их организации (или три размерности): планетарный, региональный и локальный, или топический (местный).

Планетарный уровень представлен на Земле в единственном экземпляре — географической оболочкой. Термин «географическая оболочка» происходит от названия науки и не несет никакой содержательной нагрузки (в названиях отдельных земных сфер такая «нагрузка» содержится: атмосфера переводится как воздушная оболочка, гидросфера — как водная оболочка и т. д.). Поэтому предлагались различные наименования этой оболочки. Наиболее короткий и точный термин — эпигеосфера, что в буквальном переводе означает «наружная земная оболочка», как ее впервые и определил еще в 1910 г. П. И. Броунов. Этот термин не требует перевода на европей-10

ские языки и удобен как международный; в зарубежной литературе он уже употребляется.

К геосистемам регионального уровня относятся крупные и достаточно сложные по строению структурные подразделения эпигеосферы — физико-географические, или ландшафтные, зоны, секторы, страны, провинции и др.

Под системами локального уровня подразумеваются относительно простые ПТК, из которых построены региональные геосистемытак называемые урочища, фации и некоторые другие.

Региональные и локальные геосистемы, или природные территориальные (географические) комплексы, и представляют собой непосредственные объекты ландшафтного исследования. Таким образом, мы можем определить ландшафтоведение как раздел физической географии, предметом которого является изучение геосистем регионального и локального уровней как структурных частей зпигеосферы (географической оболочки). Это определение подчеркивает неразрывную связь ландшафтоведения и общей физической географии.

Как известно, эпигеосфера, являясь единой, целостной материальной системой, вовсе не есть нечто однородное или аморфное: в ней отчетливо выделяются разнородные структурные части. Эпигеосфера обладает одновременно свойствами непрерывности (континуальности) и прерывистости (дискретности). Оба эти свойства находятся в диалектическом единстве, и неправомерно ставить вопрос о том, какое из них «главное», или «преобладающее», а какое— «подчиненное», «второстепенное» и т. п. Континуальность эпигеосферы обусловлена взаимопроникновением ее компонентов, потоками энергии и вещества, их глобальными круговоротами, т. е. процессами интеграции. Дискретность — проявление процессов дифференциации вещества и энергии эпигеосферы, определенной внутренней структурированности отдельных частей, выполняющих свои функции в составе целого. Дифференциация и интеграция осуществляются в природе совместно и одновременно и также должны рассматриваться в диалектическом единстве. Нередко один и тот же фактор выполняет как дифференцирующую, так и интегрирующую роль в эпигеосфере. Рельеф, например, создает большие контрасты между геосистемами, но он же их объединяет, направляя «сквозные» потоки воды и минеральных веществ.

Пространственная дифференциация эпигеосферы имеет двоякий характер — ее следует рассматривать по вертикали и по горизонтали. По вертикали строение эпигеосферы имеет ярусный характер и выражается в расположении основных частных геосфер в соответствии с плотностью слагающего их вещества. На контактах атмосферы, гидросферы и литосферы происходит их наиболее активное взаимопроникновение и взаимодействие, именно здесь наблюдается концентрация жизни, формируется производный компонент — почвы. Узкую контактную и наиболее активную пленку эпигеосферы иногда называют ландшафтной сферой. Она состоит из трех разных частей, приуроченных к приповерхностному слою литосферы вместе

с приземным слоем тропосферы, к поверхностному слою Мирового океана и океаническому дну.

Особенностью этих контактных слоев эпигеосферы является неоднородность по горизонтали. Следует оговориться, что выражение «по горизонтали», использованное здесь как противоположность вертикальной, или ярусной, дифференциации, не вполне корректно. Его можно без оговорок применить к поверхности океана, что же касается поверхности суши и морского дна, то они отнюдь не имеют горизонтального характера. Правильнее было бы говорить о латеральном, или тангенциальном, направлении, но термин «горизонтальная дифференциация» уже широко используется в ландшафтоведении.

Наибольшей сложностью и мозаичностью горизонтальной (лате-ральной) структуры отличается контактный слой на поверхности раздела суши и атмосферы, который можно именовать сферой наземных ландшафтов. В сущности эта структурная единица эпигеосферы формируется на контакте всех трех основных геосфер, включая гидросферу, которая представлена здесь разнообразнейшими скоплениями поверхностных и подземных вод. Здесь же сосредоточена подавляющая часть (не менее 99%) живого вещества нашей планеты. В сфере наземных ландшафтов находятся основные механизмы трансформации энергии и вещества, это своего рода грандиозная лаборатория, в которой непрерывно протекают процессы растворения, окисления, восстановления, гидратации, биологического синтеза и разложения, механического разрушения горных пород, переноса и аккумуляции рыхлых отложений, выпадения атмосферных осадков, стока, фильтрации, испарения, формирования почв, ледников, разнообразных форм рельефа.

Задачи ландшафтоведения ограничиваются изучением наземных геосистем, т. е. природных территориальных комплексов. Аналогичные, но менее сложные и менее дифференцированные образования — океанические и донно-океанические геосистемы — формируются на двух других главных поверхностях раздела эпигеосферы, но их исследование находится пока еще в зачаточном состоянии и должно развиваться на базе океанологии в качестве ее синтетической части.

Сложная дифференциация ландшафтной сферы, выражающаяся в мозаике геосистем разных рангов и разных типов, постепенно сглаживается по вертикали — по направлению к внешним рубежам эпигеосферы (т. е. в атмосфере и литосфере). Поэтому границы региональных и локальных геосистем практически невозможно продолжить до верхних и нижних пределов эпигеосферы. Иными словами, нельзя просто разделить всю толщу этой оболочки на геосистемы всех степеней или же, наоборот, сложить из последних, как из кубиков, всю эпигеосферу.

Задачи ландшафтоведения состоят во всестороннем познании ПТК, т. е. региональных и локальных геосистем суши,— закономерностей их дифференциации и интеграции, развития и размещения, их различных свойств, структуры, функционирования, динамики

и эволюции. В последующих главах книги будут систематически рассмотрены современные представления по этим вопросам. Предварительно остановимся на некоторых фундаментальных понятиях теории геосистем, которые лежат в основе дальнейшего изложения.

Важнейшим свойством всякой геосистемы является ее целостность. Это значит, что систему нельзя свести к простой сумме ее частей. Из взаимодействия компонентов возникает нечто качественно новое, чего не могло бы быть в механической сумме рельеф + климат + вода и т. д. К особым новым качествам геосистемы следует отнести ее способность продуцировать биомассу. Биологическая продуктивность — это результат «работы» своего рода сложного природного механизма, в котором участвуют все компоненты геосистемы, включая энергетический компонент — солнечную энергию. И не случайно количество (а также качество) ежегодно продуцируемой биомассы изменяется в строгом соответствии с характером географического комплекса: в степной зоне оно выше, чем в тундровой или пустынной, на карбонатных породах выше, чем на бескарбонатных, в долинах выше, чем на междуречьях, и т.д.

Своеобразным «продуктом» наземных геосистем и одним из ярких свидетельств их реальности и целостности служит почва. Если бы солнечное тепло, вода, материнская порода и организмы просто сосуществовали на одном месте, но не взаимодействовали, не функционировали как единый сложный механизм, никакой почвы не могло бы быть.

Целостность геосистемы проявляется в ее относительной автономности и устойчивости к внешним воздействиям, в наличии объективных естественных границ, упорядоченности структуры, большей тесноте внутренних связей в сравнении с внешними.

Геосистемы относятся к категории открытых систем; это значит, что они пронизаны потоками энергии и вещества, связывающими их с внешней средой. Среда геосистемы образована вмещающими системами более высоких рангов, в конечном счете — эпигеосферой (среда последней — космическое пространство и подстилающие глубинные части земного шара).

В геосистемах происходит непрерывный обмен и преобразование вещества и энергии. Более сложный вопрос о наличии и роли информационного обмена в геосистемах. При широком толковании понятия «информация» его можно применить и к географическому комплексу. Но и при более узком и строгом значении этого слова надо признать, что информационные связи в геосистеме присутствуют, поскольку одним из ее компонентов является биота, которой присущ обмен информацией.

Всю совокупность процессов перемещения, обмена и трансформации энергии, вещества, а также информации в геосистеме можно назвать ее функционированием. Функционирование геосистемы осуществляется по законам механики, физики, химии и биологии. С этой точки зрения геосистема есть сложная (интегральная) физико-

химико-биологическая система. Функционирование геосистем слагается из трансформации солнечной энергии, влагооборота, геохимического круговорота, биологического метаболизма и механического перемещения материала под действием силы тяжести.

Структура геосистемы — сложное, многоплановое понятие. Ее определяют как пространственно-временную организацию (упорядоченность) или как взаимное расположение частей и способы их соединения.

Пространственный аспект структуры геосистемы состоит в упорядоченности взаимного расположения ее структурных частей. Последние, в свою-очередь, рассматриваются двояко — как компоненты и как субсистемы, т. е. подчиненные геосистемы низших рангов. Таким образом, в природном территориальном комплексе, как и во всей эпигеосфере, следует различать структуру вертикальную (или радиальную) и горизонтальную (или латеральную). Первая выражается в ярусном расположении компонентов, вторая — в упорядоченном расположении ПТК низших рангов. Но понятие структуры предполагает не просто взаимное расположение составных частей, а способы их соединения. Соответственно различаются две системы внутренних связей в ПТК — вертикальная, т. е. межкомпонентная, и горизонтальная, т. е. межсистемная. Те и другие осуществляются путем передачи вещества и энергии (отчасти также информации).

Примерами вертикальных системообразующих потоков могут служить выпадение атмосферных осадков, их фильтрация в почву и грунтовые воды, поднятие водных растворов по капиллярам почвы и материнской породы, испарение, транспирация, опадение органических остатков, всасывание почвенных растворов корневой системой растений. К горизонтальным потокам, связывающим между собой отдельные ПТК в границах территориальных единств высших рангов, относятся водный и твердый сток, стукание холодного воздуха по склонам, перенос химических элементов из водоемов на суходолы с биомассой птиц и насекомых (комаров) и др.

Структура геосистемы имеет помимо пространственного и временной аспект. Составные части геосистемы упорядочены не только в пространстве, но и во времени. Достаточно вспомнить о снежном покрове — это специфический временный (сезонный) компонент многих геосистем, присутствующий в них только зимой. С другой стороны, зеленая масса растений в умеренных широтах присутствует и «работает» только в теплое время года. Таким образом, в понятие структуры геосистемы следует включить и определенный, закономерный набор ее состояний, ритмически сменяющихся в пределах некоторого характерного интервала времени, которое можно назвать характерным временем или временем выявления геосистемы. Таким отрезком времени является один год: это тот минимальный временной промежуток, в течение которого можно наблюдать все типичные структурные элементы и состояния геосистемы.

Все пространственные и временные элементы структуры геосисте-

мы составляют ее инвариант. Инвариант — это совокупность устойчивых отличительных черт системы, придающих ей качественную определенность и специфичность, позволяющих отличить данную систему от всех остальных.

Из сказанного видна близость понятий структура и динамика геосистемы. Под динамикой подразумеваются изменения системы, которые имеют обратимый характер и не приводят к перестройке ее структуры. Сюда относятся главным образом циклические изменения, происходящие в рамках одного инварианта (суточные, сезонные), а также восстановительные смены состояний, возникающих после нарушения геосистемы внешними факторами (в том числе и хозяйственным воздействием человека). Динамические изменения говорят об определенной способности геосистемы (пока внешние возмущения не перешли некоторого критического порога) возвращаться к исходному состоянию, т. е. о ее устойчивости. Устойчивость и изменчивость — два важных качества геосистемы, находящиеся в диалектическом единстве.

От динамики следует отличать эволюционные изменения геосистем, т. е. развитие. Развитие — направленное (необратимое) изменение, приводящее к коренной перестройке структуры, т. е. к появлению новой геосистемы. Прогрессивное развитие присуще всем геосистемам. Перестройка локальных ПТК может происходить на глазах человека, об этом свидетельствуют такие процессы, как зарастание озер, заболачивание лесов, возникновение оврагов. Время трансформации систем регионального уровня измеряется геологическими масштабами. Развитие геосистем — сложный процесс, познание которого требует специфических подходов в зависимости от ранга геосистемы.

Сложность строения геосистемы находится в прямом соответствии с ее уровнем (рангом), поэтому все признаки и свойства геосистем нуждаются в конкретизации и раздельном рассмотрении применительно к разным ступеням геосистемной иерархии. О трех главных уровнях геосистемной иерархии уже говорилось. Они охватывают весь ряд последовательных ступеней от фации как предельной нижней, далее неделимой, или элементарной, географической единицы до эпигеосферы как верхнего предела физико-географического исследования.

По мнению многих географов, в этом ряду следует выделить основную, или узловую, ступень: ландшафт. Если весь иерархический ряд геосистем представить в виде лестницы со многими ступеньками, нижняя из которых — фация, а верхняя — эпигеосфера, то ландшафт можно сравнить с лестничной площадкой, разделяющей нижний пролет лестницы (соответствующий системам топологической размерности) и верхний (соответствующий системам региональной размерности) . Правда, высказывались сомнения относительно необходимости «лестничной площадки» на непрерывной таксономической лестнице ПТК. Термин «ландшафт» нередко еще упот-

15

ребляется в том же значении, что и природный территориальный комплекс вообще, т. е. как синоним последнего, что вряд ли целесообразно. С другой стороны, существует мнение, что сфера ландшафтоведения должна ограничиваться только изучением собственно ландшафтов как основных географических единств и не касаться более сложных региональных комплексов.

В этой книге ландшафт рассматривается как узловая категория в иерархии природных территориальных комплексов. Основания для такого подхода в дальнейшем будут подробно изложены. Надо, однако, заметить, что такая точка зрения не дает повода исключать из сферы ландшафтоведения вопросы, относящиеся к изучению более сложных региональных единств — ландшафтных зон, стран, областей и т. п. Все эти единства представляют собой территориальные объединения ландшафтов, или «продукт» интеграции последних, они подчинены общим географическим закономерностям, обладают аналогичными свойствами.

Региональные и локальные геосистемы изучаются как в индивидуальном, так и в типологическом плане. Это значит, что для науки или для практики, с одной стороны, может представлять интерес каждый конкретный, т. е. индивидуальный, ПТК того или иного ранга (например, вся Русская равнина как самостоятельная физико-географическая страна, таежная зона Русской равнины, Приневский ландшафт в этой зоне, отдельный болотный массив в этом ландшафте и т. п.), а с другой стороны, необходимо найти черты сходства, общие признаки среди множества конкретных ПТК данного ранга и свести это множество к некоторому числу видов, классов, типов. Подобная типизация сама по себе служит важным научным обобщением, в ней находят выражение основные закономерности; кроме того, она способствует решению практических задач, связанных с освоением, хозяйственным использованием, охраной геосистем.

Естественно, роль типизации возрастает по мере понижения ранга геосистем. Невозможно изучить каждую конкретную фацию, объектами исследования или оценки в прикладных целях практически могут быть лишь типы (виды, классы) фаций, как и большинства других локальных ПТК. Но типологический подход теряет свое значение при переходе к самым высоким региональным единствам. Уникальность каждой физико-географической страны (Урала, Амазонии, Тибета и т. п.) или зоны (тундровой, лесостепной, экваториальной и др.) крайне ограничивает возможность и значение типизации; подобные объекты приходится изучать в индивидуальном порядке.

Следует подчеркнуть, что в природе существуют лишь конкретные (индивидуальные) геосистемы, а их классификационные объединения, иногда необоснованно называемые «типологическими комплексами», — продукт научного обобщения, в процессе которого исследователь абстрагируется от частных, индивидуальных свойств отдельных объектов и «снимает» только то, что находит у них обще-16

го. Представление о типе как бы вторично, оно не существует в природе в готовом виде и может возникнуть только в результате выявления и сравнения конкретных индивидов — будь то фации, ландшафты или комплексы иного ранга. Разумеется, каждая категория геосистем классифицируется отдельно, так что в ландшафтоведении должно быть несколько самостоятельных классификационных систем — отдельно для фаций, для урочищ, для ландшафтов и т. д. (с учетом того, что для комплексов самых высоких рангов проблема классификации становится мало актуальной).

Соотношения между индивидуальными и типологическими категориями геосистем схематически отображены на рис. 1.

Структура ландшафтоведения как отрасли знания логически должна включать две главные составные части — региональную и локальную (которым предшествует глобальная часть физической географии, т. е. учение об эпигеосфере — общая физическая география) . Идя от общего к частному, мы последовательно прослеживаем всю картину дифференциации эпигеосферы — сверху донизу. Однако при этом остается в тени оборотная сторона геосистемных отношений, т. е. процессы интеграции в эпигеосфере, освещение которых потребовало бы изложения теоретической системы ландшафтоведения «снизу вверх», что сопряжено с большими методическими неудобствами и во многих отношениях нерационально. Совмещение обоих подходов в одной'книге или одном лекционном курсе представляет чрезвычайно сложную задачу. Но приблизиться к этому позволяет представление об узловой геосистеме, т. е. ландшафте, в котором наиболее полно и типично отражены процессы дифференциации и интеграции, а также наиболее характерные свойства геосистем. Поэтому целесообразно именно эту категорию геосистемной иерархии поставить в центр исследования, и тогда геосистемы высших региональных уровней правомерно трактовать как территориальные объединения ландшафтов, а геосистемы локальной размерностикак более дробные подразделения ландшафта, или его морфологические составные части.

В конечном счете наиболее рациональная система изложения теории ландшафтоведения представляется следующим образом. После краткого обзора истории развития ландшафтоведческих идей рассматриваются основные закономерности региональной дифференциации эпигеосферы. Этот раздел служит связующим звеном между общей физической географией и ландшафтоведением, так как здесь идет речь о том, как общие (глобальные) географические закономерности, например зональность, конкретно проявляются в различных частях географической оболочки и формируют ее региональную мозаику. Далее следует собственно учение о ландшафте, который трактуется как конечная ступень региональной дифференциации. На примере ландшафта подробно анализируются вопросы структуры, функционирования, динамики, развития геосистем. В рамках ландшафта рассматриваются подчиненные ему ПТК локального ряда. Значительное место отводится классификации ландшафтов и обзору типов ландшафтов Земли. После этого можно обратиться к физико-

ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ РОДЫ ГЕОСИСТЕМ

Рис. 1. Схема иерархии геосистем

географическому районированию, т. е. к системе высших региональных комплексов, уже имея к этому предпосылки как «сверху», так и «снизу». Обсуждение теоретических проблем ландшафтоведения завершается важным разделом, посвященным взаимоотношениям между человеческим обществом и его природной средой, которая трактуется с позиций ландшафтоведения как организованная совокупность геосистем.

Ландшафтоведение среди наук, его методологическое и практическое значение. Ландшафтоведение как часть физической географии входит в систему физико-географических наук и, можно сказать, составляет ядро этой системы. Естественно, что между ландшафтоведением и частными физико-географическими науками, которые имеют дело с различными компонентами геосистем, т. е. геоморфологией, климатологией, гидрологией, почвоведением и биогеографией, существуют тесные связи. Каждая из этих наук внесла определенный вклад в развитие ландшафтоведения — соответственно специфической роли данного компонента в формировании географического комплекса. Однако это не означает, что связи эти имеют односторонний характер. По мере развития идеи природного территориального комплекса эта идея приобретала все большее методологическое значение для всей системы физико-географических наук, она легла в основу ландшафтного подхода к изучению отдельных компонентов. В сущности именно ландшафтный подход, требующий изучать климат, почвы и другие компоненты как структурные части природного географического комплекса, объединяет все частные географические науки в единую систему.

Помимо собственно географических дисциплин к ландшафтоведению близки.другие науки о Земле, в особенности геология, а также геофизика и геохимия. На стыке ландшафтоведения с геохимией и геофизикой возникли новые отрасли науки — геохимия ландшафта и геофизика ландшафта. Первая имеет дело с миграцией химических элементов в ландшафте и сложилась в развитую научную дисциплину, имеющую большое самостоятельное научное и прикладное значение. С ландшафтоведением у геохимии ландшафта имеется большая сфера перекрытия в части изучения одного из важных звеньев функционирования геосистемы, а именно ее геохимического «механизма». Геофизика ландшафта призвана исследовать физические «механизмы» геосистем, включая их энергетику. Эта отрасль науки пока еще находится в стадии становления, и содержание ее не вполне определилось.

Специфика объекта ландшафтоведения (и физической географии в целом) требует прочной опоры на фундаментальные природные законы, установленные физикой, химией, биологией. Связующими звеньями между этими науками и физической географией служат геофизика ландшафта, геохимия ландшафта и биогеоценология, которую по аналогии можно было бы назвать биотикой или биологией ландшафта. Она исследует связи сообществ организмов со средой, биологический метаболизм в геосистемах, биологическую продуктивность, и ее задачи во многом перекрываются с задачами

ландшафтоведения. Вместе с тем биогеоценология по своему содержанию и задачам очень близка к экологии.

Вопрос о соотношениях географии и экологии в последние годы привлек особое внимание географов в связи с активным вторжением слова «экология» в наШу жизнь и явным соприкосновением целей и задач обеих наук. Со словами «экология» часто ассоциируются надежды на обуздание стихийного процесса деградации жизненной среды человечества. Экология всегда определялась как наука об условиях существования живых организмов и их связях со средой обитания '. В центре внимания эколога — живые организмы и их сообщества; абиотическая среда рассматривается лишь в аспекте ее влияния на жизнь организмов. Экология была и остается биологической наукой. Одно из фундаментальных понятий современной экологии — экосистема как некоторое единство отдельного организма, популяции или сообщества и среды обитания. На первый взгляд может показаться, что экосистема тождественна геосистеме, и некоторые специалисты пытались поставить между ними знак равенства. В действительности между экосистемой и геосистемой существуют принципиальные различия. Экосистема, подобно геосистеме, включает биотические и абиотические компоненты природы, но при изучении экосистем рассматриваются лишь те связи, которые имеют отношение к организмам. Экосистема — биоцентрическая система, биота является ее «хозяином». В геосистеме же все компоненты равноправны и все взаимосвязи между ними подлежат изучению. Таким образом, геосистема охватывает значительно больше связей и отношений, чем экосистема (рис. 2). Экосистему можно рассматривать как систему частную (парциальную) по отношению к геосистеме.

Рис. 2. Простейшие модели экосистемы и геосистемы: 1 — экосистема, 2 — геосистема; А,, А₂, А₃ абиотические компоненты, Б — биота. Линии обозначают межкомпонентные связи

¹ См.: Одум Ю. Основы экологии. М., 1975. С. 9; Дажо Р. Основы экологии. М., 1975. С. 9.

20

Другое отличие экосистемы от геосистемы состоит в том, что она не имеет строгого объема, она как бы безразмерна. В качестве экосистем можно рассматривать и каплю воды, и дупло дерева, и какой-либо водоем, и «персональную» среду обитания отдельного индивида (например волка) вместе с «хозяином». При таком широком и неопределенном объеме некоторые категории экосистем территориально могут совпасть с геосистемами. Это прежде всего биогеоценоз как экосистема одного фитоценоза, совпадающая с фацией, и биосфера как экосистема всех живых организмов Земли, совпадающая с эпигеосферой. Но следует иметь в виду, что территориальное совпадение не означает смыслового, или понятийного, тождества. Так, биосфера, т. е. сфера жизни, отражает лишь частный, биоцентрический взгляд на географическую оболочку. Наличие жизни — важное, но не единственное специфическое качество этой оболочки.

Географический взгляд на природу шире, чем экологический, и это обстоятельство выдвигает географию, в особенности ландшафтоведение как ее наиболее синтетический раздел, на ведущую роль в разработке научных основ рационального использования, охраны и улучшения природной среды. Но это не должно служить основанием для противопоставления ландшафтоведения экологии. Существуют большие возможности для взаимного обогащения обеих их дисциплин научными достижениями, подходами и методами. Для ландшафтоведения, в частности, представляют большой интерес данные экологии по биологическому метаболизму, трофическим (пищевым) цепям, биологической продуктивности, тогда как выводы экологии приобрели бы большую конкретность и практическую значимость, если бы опирались на строгую географическую территориальную иерархию, на географо-картографический метод и другие теоретические представления, подходы и методы, присущие географической науке.

Широкие и многосторонние связи ландшафтоведения с различными естественными науками сами по себе не обеспечивают успеха в познании столь сложных материальных объектов, какими являются геосистемы. Надежный путь к синтезу указывает передовая философская методология диалектического материализма.

География относится к наукам, которые изучают не отдельные формы движения материи, а, говоря словами Ф. Энгельса, ряд «связанных между собой и переходящих друг в друга форм движения» '. Принципы диалектического материализма служат верными ориентирами при изучении сложнейших проблем, связанных с взаимоотношениями и взаимными переходами различных форм движения