«Святые» рощи

«Святые» (священные) рощи — явление традиционное в русской культуре. Такие рощи упоминаются в Тверской, Новгородской, Вологодской, Владимир- ской, Орловской и других областях. Но наиболее часто они встречаются на Рус- ском Севере. Уникальность Кенозерья в том, что здесь, на сравнительно неболь- шом пространстве, насчитывалось свыше 30 «святых» рощ.

Для определения леса в языке кенозеров есть разные слова: «осик» —ближ- ний лес, «бор» — сосновый лес; «лес» — смешанный лес, из лиственных и сос- новых пород деревьев; «суземок» — дальний лес; «шалга» — сосновый зарос- ший лес. Слово «роща» относимо только к небольшим лесным участкам, почи- таемым как святые.

«Святые» рощи обычно стоят на угоре, чётко выделяясь в окружающем пространстве. В роще много старых деревьев, чаще хвойных, возраст которых специалистами определяется в 150–200 и более лет. «Святые» рощи, как прави- ло, стоят при часовне или кресте. Некоторые из рощ не имеют при себе ни ча- совни, ни креста, но священный объект мог быть и утрачен.

«Святая» роща у д. Думино (фото М. Кулешовой)

Культурный ландшафт как объект наследия

Священным объектом мог быть также источник, дающий чудесное исцеле- ние, или камень как знаки явленного чуда. И действительно, некоторые из кено- зерских «святых» рощ стоят на ручье (дд. Тырышкино, Горбачиха, Тырнаво- лок), в котором «делали Йордан» — место для обрядового купания.

«Святые» рощи могли быть и на месте угорских капищ. Вот пример из на- блюдений Н. Н. Харузина, который также указывает на одно из оснований сак- рализации пространства. В Пудожском уезде на Водлозере «до сих пор показы- вают на Кинг-остров, на котором, по преданию, были уничтожены остатки раз- битой чуди, пытавшейся спастись на этом острове: тут и легла вся чудь. Этот остров считается священным: он порос лесом, и рубить этот лес считается гре- ховным и опасным, так как, если сама убитая чудь и не вступится непосредст- венно за свои права, то она впоследствии так или иначе отомстит оскорбивше- му её святыню.

И сам остров, и лес, его покрывающий, считаются священными, и при том настолько, что когда один из богатых водлозеров пожелал его срубить, то он не скоро, даже за очень высокую плату, мог найти рабочих, решавшихся побороть в себе суеверный страх. Вероятнее предположить, что на этом острове было древ- нее святилище хотя бы сказочной чуди, которая, быть может, именно здесь и бы- ла уничтожена новыми насельниками, и что, несмотря на то, что века прошли с того времени, это святилище осталось священным у новых местных жителей, ко- торые теперь, утратив в него веру, всё-таки продолжают его бояться. Другой по- добный священный лес находится на Илам-острове… Рубка этого леса также до последнего времени считалась греховной» (Харузин, 1889). Следует отметить, что на Водлозере угорский (чудской) компонент выражен в топонимах более яв- но. На Кенозере предания о языческих капищах не были зафиксированы.

В кенозерской традиции «святые» рощи стоят в одном смысловом ряду с церквями, часовнями, крестами — все они осознаются как православные святы- ни, наделяются едиными функциями — защиты человека, по отношению к ним существуют единые запреты, исходящие из их неприкосновенности (на разру- шение, вырубку деревьев и пр.). Если роща на угорских капищах мыслится как место нечистое, опасное, то в Кенозерье по отношению к рощам подобная оценка исключена. Роща — место святое, а потому доброе.

Расспросы жителей кенозерских деревень об основании рощ, причинах их появления и почитания показывают единодушное мнение: рощи наросли у ча- совен, крестов; часовни же, кресты, как и всё, что находится подле них, счита- лось неприкосновенным.

Николай Павлович Капустин (д. Зихново) дал такое толкование рощи: «Ро- ща — для Господа была, выращена специально. У часовни тоже роща выраста- ет. Молились ёлочке и часовне». В этом суждении один из главных признаков рощи — лес, «выращенный для Бога».

Это наблюдение подтверждается и мнением Н. М. Теребихина: «Посадка деревьев вокруг нового храма знаменовала появление новой священной рощи, которая в данном случае была вторичной производной от храма. Но схема их отношений могла иметь и обратный характер в том случае, когда храм (часовня, крест) возводился в старой священной роще, на месте или около священного дерева» (Теребихин, 1993).

288

Типологическое разнообразие культурных ландшафтов

Роща есть место соборное, где, видимо, проводились сельские обрядовые праздники. В Майлахте, например, в роще с горки катали пасхальные яйца. Позднее рощи воспринимались как места праздничные, где гуляют, прогулива- ются; в советское время в рощах отмечались официальные торжества, напри- мер, День молодёжи; вполне возможно, что эта новая функция спасла многие рощи от вырубки.

В сознании кенозеров наблюдается известная градация «святых» рощ. Са- мая известная и почитаемая роща — в д. Порженское, а также в Шишкине. «Святую» рощу показывают на Мамоновом острове. Это возвышенное место, поросшее соснами, обозначенное крестом.«В Рыжове заветная роща стояла. Тут всегда надо остановиться: сосна направо — широкая, низкая, роща — налево. Была часовня, только сгнила — Иванов День праздновали. Ивановская часов- ня — 7 июля» (Н. П. Капустин). На острове Медвежьем тоже есть роща с кре- стом. Наиболее сохранившиеся рощи с часовнями можно сегодня видеть в д. Горбачиха, д. Минино и в Тамбичлахте. Вд. Майлахта роща зелёной горой по- дымается за деревней. Прежде, вспоминают местные жители, «на горе крест сто- ял. Роща выросла, никакой прутик — ничего там не ломай».

Признаками «святой» рощи служит общественный запрет на рубку деревь- ев, сбор хвороста, уборку поваленных деревьев. «Туды с топором не сунешь- ся — грех большой» (Н. П. Капустин).

Неким аналогом рощ являются заветные деревья. Как и рощи, это деревья, выросшие у часовен, или церквей, или обетных крестов (такова лиственница у часовни в д. Семёново, ели у придорожных крестов у д. Зихново и близ д. Май- лахта). Ели у часовни в д. Зихново — это остатки рощи. Прежняя еловая роща у часовни выродилась, ныне осталось лишь несколько живых деревьев. У часовни наросли сосны, но отношение к ним двойственное уже потому, что это не ели. Высокие ели у часовни получили название — «Буйновские» (по названию кря- жа «Буевый», на котором стоит часовня). Вместе с тем, любопытно сообщение, приводимое С. В. Максимовым: при описании «святых» рощ упоминаются «буйные» деревья (Череповецкий уезд), таким деревьям приписываются особые свойства, скрытые, тайные, разрушительная сила (Максимов, 1908–1913). По отношению к почитаемым деревьям соблюдаются запреты и поверия, связан- ные со святыми местами. Самую большую «буйновскую» ель в Зихновской ро- ще после войны свалило, поваленное дерево до сих пор лежит и трогать его местные жители не решаются. Рассказывает Никита Максимович Болознев: «Пришёл с войны, лошадей нет, дрова-то нужны. «Дай,— думаю,— сухую ель распилю (у часовни.— Н. В.)». Распилил, так вот, потом, когда руку-то себе от- стрелил, старые-то говорили: «Это тебе случилось за ту ель» (вскоре после того случайно выстрелило в лодке ружье и тяжело ранило Н.М.). Подобных историй рассказывают много: «Где часовня была (Тихвинской Божией Матери, по доро- ге от Майлахты в Ошевенск), там ель упала, там Филька ель распилил — и у не- го ноги отнялись, с ним что-то сделалось. Так он крест там ставил» (М. И. Ни- фонтова).

Поскольку деревья у крестов (это обычно высокие могучие ели и сосны) никогда не трогали, их возраст может достигать ста и более лет. Сам вид этих деревьев, выделяющихся среди прочих, должен был вызывать особое отноше-

289

Культурный ландшафт как объект наследия

Поклонный крест в «святой» роще на о. Медвежьем (фото М. Кулешовой)