Культурный ландшафт: «внешний» и «внутренний»

Любой культурный ландшафт может быть представлен в двух ипоста­сях — как «внешний» и как «внутренний», или ландшафт для внешнего и для внутреннего «пользования». В ситуации охраняемых территорий, где главным внешним пользователем выступают туристы, этот момент проявляется особенно ярко. В западной географической традиции «внутренние» ландшафты называются верникулярными, или обыденными (Jackson, 1986, Vistad, 1999). Исследуя социально-

116

Методология изучения культурных ландшафтов

психологические причины образования «двух» ландшафтов, С. Аасбё выделяет две соответствующие им позиции — внутреннюю (внутриландшафтную) и внешнюю. (Aasbo, 1999). К типичным «внутриландшафтникам» культур­ных ландшафтов Норвегии он относит фермеров, местных жителей, а к типичным представителям внешнеландшафтной позиции — управленцев, учёных. Заметим, что внешняя позиция характерна в большей степени для учёных, являющихся представителями естественнонаучного подхода (и связанного с ним управлен­ческого), а учёным-гуманитариям близка внутриландшафтная позиция.

По мнению С. Аасбё, для первых («внутриландшафтников») в оценке ланд­шафта решающую роль играют социальные и хозяйственные факторы, в то время как для вторых определяющее значение имеют визуальные и физические. Такое разделение носит весьма упрощённый характер, не учитывая более зна­чимых факторов, таких, как разные ценностные установки по отношению к ландшафту. Тем не менее, найдено ещё одно основание для разделения внешнего понимания культурного ландшафта и собственно его культурного понимания (более подробно об этом — в разделе 1.7).

Таким образом, объективное существование двух позиций — внутри- и внеландшафтной — по отношению к культурному ландшафту является, на наш взгляд, главной причиной существования на одной и той же территории «двух» ландшафтов — верникулярного, или внутреннего, и внешнего. Первый — жи­вой, содержательный, мифологический, топонимический, фольклорный, этни­ческий (о «внутреннем» культурном ландшафте Кенозерья см. раздел 2.6). Вто­рой — внешний, пейзажно-визуальный, формальный (оформленный), «управ­ленческий». В районах длительного туристского освоения можно наблюдать ситуации, когда внутренний ландшафт почти размыт: по мнению В. Л. Каганского, к таким местам относится, например, Суздаль (Каганский, Родоман, 1995). Но даже в таких случаях мифология места представляет собой один из механизмов поддержания «внутреннего» культурного ландшафта.

Разрывность, неучёт «внутреннего» ландшафта может привести к возник­новению конфликтных ситуаций в отношениях администрации национальных парков или музеев-заповедников с местным сообществом. С другой стороны, при работах по территориальному проектированию, при разработке менедж­мент-планов охраняемых территорий культурные ресурсы «внутреннего» куль­турного ландшафта (исторические, этнологические, фольклорные, топоними­ческие и другие) часто остаются невостребованными из-за непонимания, отсут­ствия опыта и специалистов.