Ассоциативные ландшафты

Соловецкая история богата событиями, преданиями, легендами. Таков и Анзер. Каждый участок его «дышит» исторической памятью. Ассоциативное насыщение ландшафта очень высоко и связано, прежде всего, со становлением анзерских скитов. Но не только. Здесь и языческая культура оставила свои па- мятники, и трагедия Соловецкого лагеря являет свои следы. Практически лю- бой рукотворный элемент, имеющий мемориальное значение (развалины строений, дороги, кресты, каналы, причалы, святилища), делает ландшафт ас- социативным. Любое историческое повествование, географически конкретизи рованное,

200

Типологическое разнообразие культурных ландшафтов

любой топоним, связанный с исторической личностью, достигают той же цели. Таковы Петровские городки, Кирилловская тоня, Елеазарова пус- тынь, Святой колодец, многочисленные озёра, носящие имена поселявшихся у них отшельников. Из этих комплексов и объектов в единстве с их природным окружением формируются элементарные ассоциативные ландшафты. При этом материальных свидетельств истории в них может и не сохраниться, но ин- формационное поле ландшафта изменяется, в культурном пространстве остро- ва он получает ассоциативное значение. Отметим, что ассоциативные ланд- шафты — одна из основных ценностей всего Соловецкого архипелага и в мона- стырском ландшафте их роль особенно велика.

Ассоциативные ландшафты могут быть освоены культурой опосредованно, без изменения их природной ритмики и эволюции, путем включения в истори- ко-культурное пространство в качестве памятных мест иноческого уединения, мест памятных исторических событий, сакральных территорий, исторических пейзажей. Основной критерий отнесения территориального комплекса к ассо- циативному ландшафту — его историко-культурная самоценность и информа- тивность на фоне естественной природной геодинамики. Дополнительные кри- терии — наличие свидетельств, напоминающих об историко-культурной значи- мости места в форме знаков-символов, материальных памятников, топонимов и преданий, то есть наличие семантических свидетельств в ландшафте.

Голгофо-Распятский скит — семантический центр острова (фото Ю. Захарова)

201

Культурный ландшафт как объект наследия

береговая система поклонных, обетных и приметных крестов и часовен, яв- ляющая семантику острова, напоминающая о его назначении и как бы охра- няющая подступы к нему. Важно отметить, что визуальное воздействие сочета- лось со смысловым воздействием топонима — имя «Голгофа» свидетельствует больше, чем любые пояснения.

Кресты стояли на всех мысах, иногда — между мысами (в частности, между м. Кеньга и м. Подгорным), если требовалось поддержать семантическое поле ландшафта. Крест служил основным средством маркировки духовно-символи- ческого пространства сакрального комплекса (Столяров, 2001). Особенно в этом отношении велика информативность юго-западной части побережья. Не- которые просматриваемые с моря поклонные кресты стояли в глубине острова. Кресты на оз. Щучьем и оз. Трегубом, по-видимому, напоминали о двух скитах, определяя направления их нахождения. С северных морских просторов был ви- ден крест на горе Вербокольей — самой высокой гипсометрической отметке острова, где, по преданию, находились кельи монахов-пустынников. При всех береговых хозяйственных комплексах, то есть на основных подходах с моря, были поставлены часовни (пристань Кеньга, Спасательная станция, Кириллов- ская тоня, Капорская губа). Вся эта система берегового означения пространства имела не только религиозно-идеологическое назначение, но и функциональ- но-прикладное, ориентируя на местности мореплавателей. Так, ряд крестов сто- ял в Троицкой губе, указывая путь по ней к сердцу острова — Свято-Троицко- му скиту (Гемп, 1983). К сожалению, все эти объекты планомерно уничтожа- лись или разрушались с течением времени.

Духовно-символическая маркировка пространства отличалась системной целостностью, обозначала весь остров как святое место, но в ней выделялись подсистемы, принадлежащие территориально локализованным святым местам внутри острова. К ним, в первую очередь, относятся скиты. При скитах форми- ровался рукотворный культурный ландшафт. Религиозно-знаковая символика, как правило, являлась частью его. В функционально-планировочной и визуаль- ной связи с главными храмами скитов находились некоторые поклонные кре- сты — места памяти и молитвенного уединения. Они находились на возвышен- ных местах, на границах рукотворного ландшафта либо вне его, и тогда ассо- циативный ландшафт формировался в деятельностном пространстве скита. Из обнаруженных Соловецким отрядом Института Наследия мест их былого раз- мещения отметим участок в 300 м к юго-юго-западу от храмово-келейного корпуса Троицкого скита, на небольшом облесённом елью холме с запада от оз. Святого, на границе усадьбы, а также участок в 500 м к западу отхрама Рас- пятия, на вершине холма с восточного берега оз. Малое Елеазаровское, при до- роге, вне границ усадьбы. На полпути между этим последним крестом и храмом недавно установлен замечательной резьбы поклонный крест в память о муче- никах концлагерей. Таким образом, монастырская культура восстанавливается в ландшафте начиная с храмов и крестов.

Кроме скитов, к особым святым местам на острове относятся Елеазарова пустынь и Святой колодец. Ныне Елеазарова пустынь — поросший елью и берёзой холм у дороги, обращённый одним из своих склонов к северо-восточ- ному берегу оз. Большое Елеазаровское. Раскопки подтверждают нахождение

202

Типологическое разнообразие культурных ландшафтов

здесь в прошлом целого комплекса сооружений, а расположение именно здесь кельи преподобного Елеазара аргументируется целым рядом свидетельств, за- фиксированных в преданиях, житийных описаниях, топонимах (Столяров, 2001). Поклонный крест, стоящий на холме у оз. Малое Елеазаровское (о нём го- ворилось выше), находился примерно на равном расстоянии как от храма Рас- пятия, так и от Елеазаровой пустыни и имел с обоими хорошие визуальные свя- зи. Другой поклонный крест, относящийся, очевидно, к семантике Елеазаровой пустыни, был найден у истока ручья, вытекающего из оз. Большого Елеазаров- ского. Возможно, он был сброшен в озеро непосредственно от пустыни: крутиз- на обращенного к озеру склона холма очень велика, до 30°. Следов иных религи- озных символов, значимых для ландшафта, здесь не сохранилось. Наличие ар- тефактов, исторического предания и соответствующих топонимов позволяет рассматривать эту территорию в качестве ассоциативного ландшафта.

Святой колодец — памятное место, связанное с именем св. Елеазара Анзерского (фото М. Кулешовой)

203

Культурный ландшафт как объект наследия

гряды, по которому идёт аллея и где размещаются колодец с поклонным кре- стом, и, наконец, прилегающий болотный массив (основное пейзажное поле пе- ред колодцем), биоценозы которого находятся под непосредственным воздей- ствием ручьевого стока. Все эти структурные составляющие находятся в отно- шениях жёсткой геосистемной взаимосвязи, что обеспечивает геодинамиче- скую целостность сложенного ими территориального комплекса.

Исторические события давнего прошлого зафиксированы в ландшафте иногда очень оригинальным способом. Так, у южного побережья Анзера, в зоне осушки, напротив урочища Городки, находится остров, имеющий форму пира- миды высотой около 7 м. В часы отлива хорошо просматривается идущая от бе- рега к пирамиде песчаная коса. По существующей легенде, пирамида сложена солдатами Петра I во время пребывания на Соловках его флота в ознаменование этого события. Однако обследования, проведённые в 1994–95 гг. Г. Н. Колосовой, не подтверждают эту версию. На вершине пирамиды — слой торфа, в слагаю- щих её толщах — линзы ракушечника, и только необычайная правильность формы наводит на мысль о её искусственном происхождении. Возможно, этот остров был как-то оформлен, досложен, означен (например, приметным кре- стом), что послужило основанием для возникновения легенды и, благодаря ей, сформировало ассоциативный культурный ландшафт, включающий остров, прилегающие по радиусу отмели и береговые участки Анзера, композиционно значимые в сложившемся историческом пейзаже. Имея значительный «визуаль- ный бассейн» и рельефные формы, остров должен был входить в систему зна- ков-символов, маркирующих природно-культурное пространство Анзера.

Петровский городок — остров-томболо у южного побережья острова. По преданию, был сложен солдатами Петра I (фото М. Кулешовой)

Типологическое разнообразие культурных ландшафтов

курганы и т. д. Приметные кресты устанавливались в непосредственном со- седстве с ними, и при установлении крестов археологические памятники не уничтожались. Следует принять во внимание и ещё одну мотивировку, связан- ную с концепцией природно-культурного каркаса (см. ниже): сакральная дея- тельность языческих племён тяготела к зонам наибольшего геоэнергетического обмена, то есть к участкам побережья, наиболее подверженным воздействию морских стихий и атмосферных процессов. Возникает вопрос — почему? Види- мо, сакральная деятельность подразумевала обращение к языческим божест- вам, экоцентричные языческие культуры отождествляли проявление божест- венных сил с силами природы, которые наиболее наглядно демонстрировали себя на островных мысах.

Однако, каковы бы ни были причины культурного освоения пространства мысов, оно привело к формированию своеобразных сакральных ландшафтов, которые в системе типологических категорий ЮНЕСКО занимают промежу- точное положение — это отчасти ассоциативные, а отчасти и эволюциониро- вавшие ландшафты. Как наиболее сохранившийся, разнообразный и структу- рированный выделяется ландшафт мыса Колгуев. Археологические комплексы других мысов, за исключением лишь мыса Лабиринтов, либо подверглись зна- чительному зарастанию, либо слабо выражены и с трудом поддаются иденти- фикации. Однойиз особенностей монастырской культуры, как уже отмечалось, является тяготение к языческим сакральным комплексам. Это относится как к знаково-символической маркировке территории, так и к размещению хозяйст- венных комплексов в зоне побережья, где они непосредственно соседствовали с языческими святилищами. Так, венцы монастырских изб сохранились на мысе Колгуев, рядом с каменными выкладками, в обозначенном крестами ландшаф- те. На восток от Кирилловской усадьбы, сразу за рвом-границей, можно разли- чить ряд каменных выкладок, группы которых встречаются и дальше, по север- ному побережью полуострова.

Справедливости ради отметим, что субкультуры, приходившие на Анзер после упразднения монастыря, играют определённую роль в формировании ас- социативного ландшафта. Однако роль эта, в основном, чисто мемориальная, обусловленная наличием артефактов лагерного прошлого Соловков. Субкуль- туры советского периода уже не творили новую красоту ландшафта, не утруж- дали себя вхождением в семантику ландшафта (напротив, отрицали её), они просто прагматически использовали имевшуюся инфраструктуру, заботясь от- части об инженерно-техническом состоянии используемых объектов, но не привнося ничего существенного, что формировало бы устойчивый облик ланд- шафта. Так, сохранились (в развалинах) лагерные бараки в Кирилловской тоне, южнее усадьбы. Заросшие фундаменты строений и развалы печей можно обна- ружить по дороге от Капорской губы к мысу Лабиринтов. Их следы постепенно стираются, ландшафт утрачивает «память» оних, они не хранимы ни предания- ми, ни топонимами, ни какой-либо созидательной идеей или просто целесооб- разностью. Лагерная трагедия острова Анзер запечатлена в воспоминаниях, до- кументах, настенных надписях, сделанных заключёнными в храмах и мона- стырских избах. В совокупности всё это придает мемориальное звучание культурным ландшафтам острова.

205

Культурный ландшафт как объект наследия