ВВведение

основе современной стратегии сохранения и использо­вания наследия лежат следующие принципы¹:

1. Широкое представление о наследии, включающем не только недвижи­мые или движимые памятники истории, культуры и природы, но и живую тра­диционную культуру, традиционные культурные ценности, ремёсла и промыс­лы, исторические технологии, традиционные формы природопользования, этнокультурную среду и природное окружение.

2. Представление о наследии как системном образовании, в котором от­дельные объекты не могут быть сохранены вне связи друг с другом и вне окру­жающей среды.

3. Территориальный подход к сохранению наследия; при этом основным объектом охраны и использования становится территория со всем многообра­зием присущих ей элементов наследия, сохранившимися формами традицион­ной культурной и хозяйственной деятельности, исторически сложившимися системами расселения.

4. Рассмотрение деятельности по охране и использованию наследия как органической части комплекса современных социокультурных и экономиче­ских процессов.

Методологической базой сохранения наследия служат две взаимосвязан­ных между собой концепции - ноосферная и экологии культуры. В разработке этих концепций определяющую роль сыграли замечательные русские учёные В. И. Вернадский и Д. С. Лихачёв. Место Вернадского в современной науке об окружающей среде общеизвестно и не требует особых подтверждений. Один из основателей геохимии и биогеохимии, учёный, внесший колоссальный вклад в развитие естественных наук, В. И. Вернадский рассматривал ноосферу как но­вый этап развития Земли, связанный, прежде всего, с научной и интеллектуаль­ной деятельностью человека.

Огромный вклад в развитие науки о Земле, в осознание роли культуры в формировании окружающей среды внёс Д. С. Лихачёв - учёный, основной спе­циальностью которого была история древнерусской литературы. Д. С. Лихачёв рассматривал роль гуманитарного фактора в становлении среды обитания чело­века во многих книгах, в том числе и в исследованиях, посвящённых семантике садово-паркового искусства. Особое внимание он уделял духовному началу в формировании окружающей среды и её культурной составляющей. «Сохранение культурной среды - задача не менее существенная, чем сохранение окружаю­щей природы. Если природа необходима человеку для его биологической жизни, то культурная среда столь же необходима для его духовной, нравственной жизни,

¹ Веденин Ю. А., Шульгин П. М. Новые подходы к сохранению и использованию культурного и природного наследия в России // Известия академии наук. Сер. геогр., № 3. 1992. С. 90–99.

7

Культурный ландшафт как объект наследия

для его «духовной оседлости», для его нравственной самодисциплины и социальности»¹. Длительный процесс исторического развития общества, окружающей среды ведёт к нарастанию мощности культурного слоя, к формированию слож­ной и разнообразной культурной среды. Д. С. Лихачёв обращает внимание на об­ратный процесс. «Запас» памятников культуры, «запас» культурной среды край­не ограничен в мире, и он истощается со всё прогрессирующей скоростью»². Именно это, по Д. С. Лихачёву, является определяющим фактором особого отно­шения к культурному и природному наследию, делает необходимым ведение ак­тивной деятельности по сохранению наследия. Человек, по представлениям Ли­хачёва, формирует особую нравственно-духовную сферу в оболочке Земли, ко­торая определяет развитие всех других сфер и в то же время сама оказывается под сильным их воздействием. Здесь он близок к идеям В. И. Вернадского о ноосфере, в которой определяющей силой ландшафтоформирующих процессов становят­ся мысль и труд. «В живом веществе создалась новая геологическая сила ума и техники, раньше на нашей планете небывалая, которая нам кажется беспредель­ной и, возможно, в будущем выходящей за пределы планеты»³. В настоящее вре­мя интеллектуальный процесс становится силой, соизмеримой с геологическими и космическими процессами. Однако было бы абсолютно неверно ограничивать роль человека в преобразовании земной поверхности только интеллектуальной и научной деятельностью. И об этом одним из первых сказал Д. С. Лихачёв. Сего­дня мы можем говорить о необходимости нового прочтения трудов этих двух ве­ликих учёных, поскольку именно в разработанных ими концепциях впервые было сформулировано представление о фундаментальной роли интеллектуального и духовного начала в формировании ноосферы, понимание особой роли истори­ко-культурного наследия в сохранении всей окружающей среды. В соответствии с этими идеями формулируются и новые подходы к сохранению наследия. В ос­нове этих подходов лежит представление о наследии как фундаментальной кате­гории, определяющей возможность формирования самобытного, устойчивого и разнообразного культурно-ландшафтного пространства.

В соответствии с новым взглядом на роль наследия как одного из важней­ших средообразующих факторов должна измениться и политика в области со­хранения культурного и природного наследия. Приоритетными для деятельно­сти органов охраны наследия и субъектов, связанных с использованием насле­дия, должны стать национальные и региональные комплексные программы управления культурным и природным наследием, раскрывающие возможно­сти включения наследия в современные системы управления культурными, со­циально-экономическими и экологическими процессами. Особое значение приобретает формирование сетей особо охраняемых историко-культурных и природных территорий, ответственных за сохранность всего культурно-при­родного пространства как всей страны, так и отдельных её регионов. В основу управления наследием должна быть положена гуманитарная концепция куль­турного ландшафта, рассмотрение и признание культурного ландшафта как комплексного и интегрального объекта культурного и природного наследия.

¹ Лихачёв Д. С. Земля родная. М., 1983. С. 82.

² Там же. С. 93.

³ Вернадский В. И. Начало и вечность жизни. М., 1989. С. 165.

8

Введение

С начала 1990-х годов благодаря распространению идей, заложенных в Кон­венции об охране Всемирного природного и культурного наследия и сопро­вождающих её руководящих документах, культурный ландшафт стал рассмат­риваться как категория наследия, вследствие чего он получил основания быть причисленным к основным объектам охраны культурного наследия. Методоло­гические основы концепции культурного ландшафта как объекта наследия стали развиваться в Институте Наследия с начала его создания в 1992 году. Творческие контакты Института со многими музеями-заповедниками и национальными парками позволили внедрить теоретические и методологические разработки в практику управления наследием и продемонстрировать возможности исполь­зуемой концепции для решения широкого спектра прикладных задач сохране­ния и использования природного и культурного наследия в регионах, в особен­ности на охраняемых природных и историко-культурных территориях. Все это нашло отражение в данной монографии. В ней изложены основные подходы к исследованию культурного ландшафта, определена понятийно-терминологиче­ская система, проведён анализ ведущих международных инициатив, направленных на сохранение культурных ландшафтов и ландшафтного разнообразия, рас­смотрены тенденции и перспективы представленности культурных ландшафтов в Списке Всемирного наследия (глава 1, раздел 1.1). Даны предложения по про­ведению оценочных исследований и сформулированы критерии ценности культурного ландшафта (раздел 1.2). Особое внимание обращается на роль ин­формации в формировании культурного ландшафта как продукта духовно-интеллектуальной деятельности людей (раздел 1.3). Излагается концепция природно-культурного каркаса территории как континуальной природно-культурной, а не жёстко поляризованной системы, и продемонстрированы методические приёмы и результаты выявления такого рода каркасов для целей сохранения культурно-ландшафтного разнообразия (разделы 1.4, 2.3, 3.2). Впервые рассмат­ривается роль звука в формировании культурного ландшафта, вводится понятие звукового ландшафта, определяются направления дальнейших исследований по звуковому маркированию ландшафта (раздел 1.5). Предметно рассматривается топологическая организация культурного ландшафта, введено понятие топоса — наименования типа географического местоположения как средства этно­культурной идентификации освоенного пространства (раздел 1.6). Показана эволюция исследовательских подходов к феномену культурного ландшафта в российской географической науке за последнее столетие (раздел 1.7)

Исследовательская работа с различными типами культурных ландшафтов имеет свои особенности, и это отражено в главе, посвященной типологическо­му разнообразию культурных ландшафтов (глава 2). Рассмотрены вопросы сис­тематики культурных ландшафтов и некоторые форматы их описания, проде­монстрированы (на примере городского ландшафта) возможности использова­ния произведений художественной литературы как форматов научного описания (раздел 2.1). На конкретных примерах подробно рассмотрена специ­фика таких типов культурных ландшафтов, как усадебный, монастырский, по­лей сражений (военно-событийный), крестьянский (разделы 2.2–2.5); для кре­стьянского типа ландшафта, помимо функционально-планировочного описа­ния (подраздел 2.5.1), представлены способы исследования ландшафта через фольклор и традиционную духовную культуру (подраздел 2.5.2). Пример лако-

9

Культурный ландшафт как объект наследия

ничного описания индустриального типа ландшафта подготовлен одним из ве­дущих норвежских историко-географов (раздел 2.6). Предложены некоторые археологические методы исследования культурных ландшафтов (раздел 2.7). Алгоритмы описания типологических разностей культурных ландшафтов мо­гут быть использованы для широкого круга аналогов и помогают формализо­вать процедуры идентификации и инвентаризации такого рода объектов.

Большое внимание уделено культурно-ландшафтному районированию как основополагающей процедуре при планировании управленческих действий в отношении культурных ландшафтов (глава 3). Представлены различные тер­риториальные уровни районирования — от России в целом до отдельных охра­няемых природных и историко-культурных территорий, а также изложены его методические приемы. Культурно-ландшафтное районирование России слу­жит основой для изучения макротерриториальных различий и является крат­ким сводом ведущих историко-культурных и природных черт выделяемых ландшафтных подразделений (раздел 3.1). На уровне культурно-ландшафтно­го районирования отдельного региона даётся пример использования природно-культурного каркаса в качестве основы районирования (раздел 3.2). При проведении культурно-ландшафтной дифференциации ряда особо охраняе­мых природных и историко-культурных территорий показано, что ведущие признаки культурно-ландшафтного деления на микро уровне могут меняться в зависимости от типа ландшафта и его предметной ценности (разделы 3.3–3.5).

Особая глава посвящена управлению культурными ландшафтами (глава 4). Сформулированы общие принципы, раскрыто содержание управленческих процедур (выявление, исследование, контроль состояния культурных ландшафтов, их нормативно-правовое обеспечение, научно-проектное обеспечение, програм­мы действий), и даны предложения по организации управления культурными ландшафтами на особо охраняемых территориях, в частности, в национальных парках и музеях-заповедниках (раздел 4.1). Показаны результаты использования концепции культурного ландшафта в менеджмент-планах и специальных про­граммах как инструментах управления ландшафтами на модельных охраняемых территориях (разделы 4.2–4.4). Рассмотрены требующие скорейшего урегулиро­вания проблемы сохранения этнокультурных ландшафтов российского Севера, поскольку эти территории стали ареной жёсткой борьбы за ресурсы (раздел 4.5). На примере одной из стран Восточной Европы — Польши — показаны возмож­ности, перспективы и средства государственного регулирования в сфере сохране­ния культурных ландшафтов; во многом они сходны с теми, которые наблюда­ются сегодня в российской практике управления (раздел 4.6).

Представленные результаты работы Института и ряда специалистов из дру­гих научных учреждений, в том числе сотрудников музеев-заповедников и на­циональных парков, имеют широкую область применения. Они могут использо­ваться для решения самых разнообразных задач, связанных с охраной природно­го и культурного наследия, в особенности в тех ситуациях, когда природные и культурные достопримечательности образуют целостные территориальные ком­плексы и любые целевые воздействия на них должны учитывать взаимосвязь, взаимозависимость и взаимообусловленность составляющих их элементов.

Веденин Ю. А., Кулешова М. Е.